Тему материала подсказали сводки экономических новостей. Биржи Америки продолжает лихорадить, и журналисты нет-нет да и вспомнят страшные для американцев слова: «Великая депрессия».

Слово лесорубов

В ПОДШИВКЕ «Известий» за 1931 г. мне попался любопытный материал. Описывалась жизнь бригады канадских и американских лесорубов в Советской Карелии. Удобное общежитие. Заработок – до 300 руб. (скромный служащий Корейко, если помните «Золотого теленка», получал тогда 40). «Весной приедут наши товарищи, – говорил Дэвид Уоттепен, – дома – тюрьма и безработица. Только здесь отечество всех трудящихся».

Подоплека: в те дни в Москве шел процесс «Союзного бюро меньшевиков», вызвавший возмущение западных социалистов, а они за рубежом были влиятельной силой. Ранее в Финляндию вырвались несколько бежавших с Соловков заключенных. И стало известно: дивный русский лес, который Москва столь активно экспортирует, добывается зэками. Зазвучали призывы к бойкоту советских лесных поставок. «Известинский» материал – часть ответной кампании: неправда! Лес в СССР валят свободные труженики, которые так довольны жизнью, что – видите? – ваши канадцы и американцы сами рады к ним присоединиться.
И главное – многие действительно были бы рады. В СССР шла индустриализация, требовались зарубежные специалисты. «Амторг» – организация, представлявшая в США советские торговые интересы, – дал в американские газеты объявление: есть 6 тыс. рабочих мест. Поступило 100 тыс. заявок. В Россию – так в Россию, в Африку – так в Африку, хоть в Антарктиду. Лишь бы работать, лишь бы подальше от этой страны, где голод, нищета, бандитизм, где эта жуткая Великая депрессия.

«Черный вторник» подкрался незаметно

НЕ БЫЛО ни войны, ни революции, ни землетрясения. Стояли дома, колосились нивы. Но осенью 1929 г. Америка вдруг попала в положение человека, которого посреди улицы разбил внезапный паралич: в дорогом костюме он лежит  в луже, с ужасом понимая, что не может пошевелить рукой, ногой, произнести слово.

США накануне Великой депрессии – самое процветающее государство мира. «Страна может с удовлетворением взирать на настоящее и с оптимизмом – в будущее», – писал Конгрессу в прощальном письме президент Кулидж в декабре 1928 года. Он все еще считал, что ничего страшного не происходит. А кризис уже начался. Сперва – на бирже.

Накануне цены на акции вздулись невероятно высоко. А 24 октября 1929 г. («черный четверг») враз упали – и дальше падали, падали… «У рынка пропало дно» – поговорка тех дней. Надо еще понимать: в США на бирже играли все – рабочие, школьники, домохозяйки. На каждом углу круглосуточно работали отделения трастовых компаний. Народ кинулся акции продавать. Началась паника. «Черный четверг» продлился «черным понедельником» и «черным вторником» (28 и 29 октября). 29-го за день было продано 16,4 млн. акций. Они уже практически ничего не стоили.

Дальше – цепная реакция. За биржевыми ценами рухнули товарные, прежде всего на пшеницу и хлопок – важнейшие сельхозкультуры. Следом – удар по банкам: немалую часть их капитала составляли акции и ценные бумаги, которые уже тоже ничего не стоили. А реальные деньги испуганное население кинулось изымать со счетов, чтобы перепрятать «в чулок». Банки стали в массовом порядке разоряться. Возвращать прежние кредиты никто не думал (а многие и не могли), выдача новых прекратилась. Мелкий и средний бизнес начал умирать, крупный – затягивать ремень. Самолет экономики сорвался в штопор.

За время Великой депрессии в США разорилось свыше 135 тыс. предприятий. С 1929 г. по 1933 г. ВНП упал почти в два раза. Но самое тяжелое – с американ­ской экономикой были завязаны экономика Латинской Америки и многих европейских стран. Кризис покатился по планете и по «принципу домино» стал всемирным.

Стечение обстоятельств

ПРОЩЕ всего обвинить в обвале биржевиков. Их доля вины есть. Однако объяснять глобальный катаклизм чем-то одним – глупо. Причиной №1 экономисты называют кризис перепроизводства, без которого не обходится «классический капитализм». Кроме того, пишут про нерациональную денежную политику. Сдерживая инфляцию, государство лишних денег не печатало. Однако покупательная способность населения росла, потому такую ценность обрели «псевдоденьги»: акции, векселя, залоговые документы. Вспоминают и о других промахах, об объективных обстоятельствах (вроде тогдашней демографической ситуации в США) – что ж, возможно. Но предоставим профессионалам-экономистам анализировать просчеты американского правительства 80-летней давности. Нам интереснее другое: те эмоциональные подробности, которые и откладываются в основном в памяти людей.

Подробности жизни

КТО не имел сбережений – просто лишился заработка. Кто имел – быстро их проел. В 1933 г. четверть (!) трудоспособного населения США ходила без работы, большинство сидело на неполной занятости. Недавние преуспевающие менеджеры стояли в очереди за бесплатным супом. За купленные в кредит дома платить было нечем, людей выселяли, и вокруг крупных городов выросли бомжатники-«бидонвили» – скопления хижин из ящиков, досок, картона. Средний класс – гордость Америки – практически исчез.

В 1931 г. только в Нью-Йорке было зафиксировано более 2 тыс. голодных смертей (говорят, всего за время депрессии в странах, попавших в зону кризиса, от голода умерло до 1 млн. человек). Шло массовое разорение фермеров. Разорившиеся не владели землей, а арендовали ее, живя на полунатуральном хозяйстве, или просто пополняли многомиллионную армию бродяг.

Начались социальные волнения: шахтерские забастовки в Пенсильвании, Огайо, Западной Виргинии, голодные марши к городам – столицам штатов, многотысячные демонстрации безработных в Нью-Йорке, Чикаго, Питтсбурге… Самая скандальная история – разгон марша бывших ветеранов войны 28 июля 1932 года. Когда-то, в благополучные 1920-е, было принято решение, что в 1931-м участникам сражений выплатят денежную компенсацию. Но теперь никто ничего не платил. Ветераны под командованием бывшего сержанта Уотерса из всех штатов пешими колоннами, подчеркнуто соблюдая дисциплину, пошли к Вашингтону, где должна была открыться сессия Конгресса. Первая тысяча прибыла в мае, вырыла землянки на берегу реки Анакостии, жила на последние гроши или подаянием. Тем временем подходили другие (всего в марше участвовало 15 тыс. человек). На разгром лагеря бросили войска. Были жертвы, операцией руководили прославившиеся в будущем американские военачальники – Макартур, Паттон, Эйзенхауэр.

При этом, чтобы сохранить уровень цен, излишки продовольствия уничтожались. И получалось – люди голодают, а пшеница сжигается, молоко выливается в океан, скот режут, кофе мешают с асфальтом для дорожного покрытия.

Термин «депрессия» прижился еще и потому, что отражал настроение общества. Была великая американская мечта: вкалывай, крутись – раньше или позже мозги и руки обеспечат достойную жизнь тебе и твоим детям. Оказалось – шиш. Экономические законы, загадочные и грозные, как тектонические процессы в земных глубинах, были сильнее человека. Мечта кончилась. Начался психологический надлом.

Дальше надо говорить про «новый курс» Рузвельта, про то, как медленно и мучительно страна выползала из кризиса. Лишь после Второй мировой американцы смогли сказать, что оправились от шока. Но это – отдельный разговор.

…Давнюю «американскую трагедию» мы вспомнили не злорадства ради. В конце концов, мир так устроен, что потрясения у американцев могут аукнуться у нас. Уже поэтому никому не стоит желать зла. Просто жизнь учит: от «черного дня» не застрахована никакая, даже самая сильная страна, и никому не стоит считать себя круче других.